В продложение важной темы...
Содержательная, спокойная и взвешенная заметка из «Живого журнала» Сергея Худиева. Я счёл нужным разместить её здесь, в продложение темы о правах, свободах и обязанностях.
Основания земли
Принцип «свобода гражданина простирается настолько, насколько она не ущемляет свободу других граждан» хорош, но недостаточен. Во-первых, он оставляет совершенно неясным, что делать в ситуации конфликта прав; во-вторых, он оставляет за кадром интересы общества в целом — а они у него есть.
1. Конфликт прав.
Начну с примера. Допустим, Общество Любителей Крепких Напитков (совместно с алко-аффирмативной ассоциацией) подает в суд на о. Олега, который в прошлое воскресенье произнес проповедь на тему «Пьяницы Царства Божия не наследуют», и тем глубоко оскорбил Любителей, способствовал разжиганию алкофобии, и т. д.
Одни в этой ситуации заявят, что религиозные убеждения о. Олега не дают ему права оскорблять законопослушных граждан, и напомнят о кошмарных преступлениях, совершаемых против Любителей на почве алкофобии — преступлениях, которые совершают как отдельные алкофобские фанатики, так и (позор!) некоторые сотрудники правоохранительных органов.
Другие возразят, что пьянство и алкоголизм, как его ни назови, бедствие и для отдельных людей, и для народа в целом, и о. Олег и как гражданин, и как пастырь совершенно прав, выступая против него.
Сам по себе принцип «свобода гражданина простирается настолько, насколько она не ущемляет свободу других граждан», нам тут едва ли поможет — из него совершенно непонятно, ущемляет ли о. Олег своими проповедями свободу Любителей или это Любители хотят ущемить свободу о. Олега проповедовать то, что он считает правильным.
Решение суда будет определяться некими мировоззренческими основаниями. В обществе может преобладать мнение, что любовь к крепким напиткам есть что-то совершенно непредосудительное, а варварские предрассудки о, якобы, асоциальности Любителей — вместе с лженаучными измышлениями о вреде этилового спирта для печени — давно опровергнуты авторитетными современными учеными. Люди могут смотреть на о. Олега и ему подобных с неодобрением, как на узколобых и нетепимых фанатиков, которым хотя и можно дозволить держаться их взглядов, но нельзя позволять оскорблять мирных граждан. Мало ли, что у них там написано в этой их толстой книге.
Однако может быть по-другому. В обществе может преобладать мнение, что моральные ценности, проповедуемые о. Олегом, необходимы обществу, а вот ежедневное питие крепких напитков есть признак тяжкой болезни. Надо с состраданием относится к больным, но нельзя же позволить им возводить болезнь в норму, да еще преследовать тех, кто с ними не согласен. Мало ли какие еще поведенческие расстройства потребуют объявить не подлежащими критике.
В первом случае любовь к крепким напиткам будет приветствоваться как вполне почтенный образ жизни, а христианская вера о. Олега терпеться с неодобрением и подвергаться ограничениям. Во втором, наоборот, чем-то респектабельным будет считаться трезвость, а вот любовь к крепким напиткам будут терпеть, но никоим образом не поощрять.
Принцип «свобода гражданина простирается настолько, насколько она не ущемляет свободу других граждан» неизбежно предполагает какую-то мировоззренческую подкладку, какие-то основания, на которых мы разрешаем конфликты прав. Чье право важнее — право одного гражданина мочиться в лифте, или право другого гражданина ездить в сухом и чистом лифте? Право матоговорящих выражать свои мысли теми словами, которые предпочитают они сами, или право матофобов не слышать этих слов?
Отвечая на эти вопросы мы неизбежно исходим из каких-то принципов, оснований — принцип «все убеждения и образы жизни равноправны» просто неосуществим на практике. Мы не можем обеспечить равноправия взглядов о. Олега и Общества Любителей Крепких Спиртных Напитков. Мы неизбежно выбираем ту или другую сторону.
Это неизбежно ставит нас перед вопросом о мировоззренческих основаниях общественной жизни. Я хотел бы обратить внимание на то, что мы совершенно неизбежно исходим из каких-то мировоззренческих оснований. Мы неизбежно оказываемся перед необходимостью разрешать конфликты прав, и неизбежно исходим из каких-то представлений о правильном и неправильном.
Не может быть равноправия между, скажем, христианством и зоофилией — оно просто неосуществимо на практике. Мы либо разрешаем конфликты прав в пользу зоофилов, либо в пользу христиан.
При этом — я хотел бы свести вероятность неправильного понимания моих слов к минимуму — есть права, не предполагающие конфликта и выбора. У каждого человека есть право на жизнь, на собственность, на законное разбирательство в случае, если его обвинят в преступлении и т. д. Но рано или поздно возникает ситуация, когда одна группа людей претендует — как на свое право — на то, что другая группа рассматривает как ущемление своих прав.
«Мировоззренчески нейтральное» общество недостижимо. Достижимо общество, которое не преследует за мировоззрение — это да. Но в любом обществе неизбежно существуют общие представления о правильном и неправильном. Они могут быть связаны с христианским (и, шире, иудео-христианским) наследием европейской цивилизации, они могут быть связаны с чем-то еще — но такая ситуация, при которой общество рассматривает несогласные этические системы как равнопочтенные, невозможна.
2. Интересы общества.
Принцип «свобода гражданина простирается настолько, насколько она не ущемляет свободу других граждан», ограничен еще в одном отношении — у общества, как у целого, тоже есть интересы. Общество, например, заинтересовано в поощрении чадородия — иначе, когда нынешние 30-летние выйдут на пенсию, в стране не хватит налогоплательшиков, чтобы их прокормить. Бездетный человек не ущемляет прямо ничьей свободы — но в общих интересах поощрять рождаемость.
В интересах общества, чтобы материнство было весьма почтенным, а педерастия — нет. Вообще, в интересах общества поддерживать определенные моральные стадарты, не обязательно утвержденнные законом, но поддерживаемые общественным мнением. При этом интересы общества могут войти в конфликт с пожеланиями тех или иных граждан. Они могут счесть, что их дискриминируют.
Общество не обязано, не может, (и фактически нигде этого не делает) ставить разные мировоззрения в равные условия скажем, в системе школьного образования. Вы не можете поставить убеждение в несомненном преимуществе традиционной семьи в равные условия с убеждением, что все формы сексуального поведения равнопочтенны. В итоге оказывается, что одно неизбежно пользуется поддержкой общества и государства, другое, хотя и не преследуется, на такую поддержку рассчитывать не может.
Мы неизбежно строим общество на каких-то основаниях — и нам стоит подумать о том, достатчоно ли они прочны, чтобы на них строить.
Автор: Сергей Худиев
12.04.2006 г.
Запись сделана 12/04/2006
