Заметка Сергея Бойко с сайта GlobalRus.ru
Естественным продолжением исторической темы предыдущей заметки стали эта заметка на тему политических спекуляций на человеческом горе на Украине. Также взято с сайта GlobalRus.ru
* * * * *
Еще раз на тему «холокоста» украинского народа
История — наука крайне политизированная, поскольку отвечает за формирование исторического сознания. От того, как люди будут оценивать прошлое, зависит их оценка текущего момента, их мировоззрение в целом, а следовательно, судьбы обществ и государств. Поэтому «битва за историю» (то есть политически «правильную» её трактовку) является важнейшей составляющей идеологических войн. О том, насколько актуальными оказались в наши дни некоторые полузабытые события прошлого, может свидетельствовать хотя бы повышенное внимание к голоду 1932-1933 гг., на Украине именуемого чаще «голодомором». Что же такое этот «голодомор» и чем он отличается от голода?
Итак, на современной Украине утвердилась точка зрения на голод 1932-1933 гг. как на «голодомор». Сразу подчеркнём, что «голод» и «голодомор» — слова, хотя и однокоренные, но имеющие принципиально разный смысл. И дело не в масштабах катастрофы. Под словом «голодомор» понимается не просто смерть от голода, а целенаправленное, сознательное уничтожение голодом украинского народа как народа и, что ещё важнее, как народа украинского. То есть «голодомор» — это по сути дела геноцид, который осуществлялся «московским» руководством при помощи продавшейся Москве украинской партийной верхушки.
В 1990-е годы теория «голодомора» прочно утвердилась среди политического мейнстрима, академической науки, СМИ Украины, а через них — в системе среднего и высшего образования и общественном мнении. На страницах учебников, в радио- и телепередачах мелькают огромные цифры в 5, 10, 15, а порой и в 20 млн человек, умерших от голода.
«Путёвку в жизнь» «голодомор» получил ещё в украинской эмиграции, в первую очередь в Америке. Во времена холодной войны Американцы финансировали программы по изучению украинского голода не только из исторического любопытства, «голодомор» был оружием в идеологической войне против СССР, «работавшим» и на социальном («тоталитарное государство» и «неэффективная экономика») и национальном поле («русский империализм», «угнетение свободолюбивых народов»). Повышенный интерес к вопросу проявил и Конгресс США, даже создавший в 1986 году специальную комиссию по расследованию этого «коммунистического холокоста» (об «украинском холокосте» речь впереди).
Концепция сделала своё дело: большевики и советская власть (это на начальном этапе), а затем и «Москва» вообще (это на следующем этапе действия концепции) были «замазаны» — обвинены в геноциде украинского народа.
Данное положение стало одним из краеугольных камней государственной идеологии и своеобразного «символа веры» «свiдомих» (сознательных) патриотов украинской державы. События 70-летней давности продолжают будоражить некоторые неугомонные головы в ставшем независимом государстве. Например, не так давно Дмитрий Табачник — не последняя фигура в украинском истеблишменте — заявил, что «голодомор» 1932-1933 гг. — это холокост украинского народа, и высказался за необходимость добиваться юридического признания этого факта со стороны международных организаций, прежде всего ООН. То есть на одну доску он поставил уничтожение евреев нацистской Германией в годы Второй Мировой войны и голод в СССР. Естественно, со всеми вытекающими из этого следствиями для внутреннего и внешнего положения Украины.
Кампания получила резонанс, но тут, что называется, «своя своих не познаша». Начали раздаваться голоса, что «голодомор — холокост», дескать, устроил не кто иной, как те же табачники, намекая то ли на национальность застрельщика этой идеи, то ли на его принадлежность к правящей элите, все той же коммунистическо-советской. Но только к ООН почему-то обращаться не стали.
Так что же было на самом деле? А на самом деле был голод, и очень сильный, унесший жизни многих тысяч людей. Голод 1932-1933 гг. — действительно страшная и трагическая страница нашей истории. Но как быть с «голодомором»?
В 1930 году началась массовая коллективизация крестьянских хозяйств по всему СССР. В 1930-1931 годах заготовительная кампания прошла успешно. Трудности начались в следующем, 1932 году. Нормы продолжали оставаться высокими: промышленность надо было обеспечить любой ценой. В 44 районах Украины начался голод, но уже к лету он прекратился. Однако к этому «звоночку» ни центр, ни местное руководство не прислушались. Утверждённый план (400 млн пудов; его несколько раз снижали, но каждый раз несущественно) продолжали «дожимать» самыми крутыми мерами — обысками спрятанного хлеба, штрафами за его несдачу, репрессиями председателей колхозов и вышестоящих начальников. Но ситуация продолжала оставаться тяжёлой: в октябре в республике вновь начался голод, свирепствовавший до конца 1933 года.
Какие же в действительности потери понесло население Украины (это не то же самое, что украинское население, как пытаются представить «историки голодомора») от голода. Такие данные, основанные на беспристрастной статистике, есть (разделяемые, кстати, наиболее ответственными и квалифицированными украинскими исследователями). В 1932 году потери населения УССР от голода составили примерно 150 тыс. человек, а в 1933 — от 3 до 3,5 млн. Непонятно, зачем украинским идеологам увеличивать вдвое эти и без того страшные цифры. Излишне говорить, что в украинских селах жили не только украинцы, а люди умирали от голода не по национальному признаку, а по месту проживания — согласно статистике ЗАГСов за 1933 год, смертность в городах была обычной.
Более того, голод свирепствовал не только на Украине, ибо не только на Украине происходила коллективизация и не только с Украины требовали выдать план. Очень тяжелая ситуация сложилась в наиболее хлебных районах России — Среднее и Нижнее Поволжье и Северный Кавказ, а также юг Центрально-Чернозёмной Области, Южный Урал, часть Сибири, ряд территорий Казахстана. Всего в СССР в областях, охваченных голодом, проживало около 50 миллионов человек, а голодало не менее 30 миллионов крестьян.
Изъятие хлеба, организация колхозов, раскулачивание и т.п. осуществлялись руководством УССР, своими, украинскими, начальниками. Да и вообще это было не национальное противостояние по линии «угнетённый украинский народ — московские оккупанты», а чисто социальная проблема, проблема внутренней политики единого государства. Именно так она и воспринималась большинством украинского крестьянства, о чём можно судить на основании сводок ГПУ — НКВД о настроениях населения.
В качестве доказательств того, что голод был специально спланирован как элемент борьбы с украинцами, приводят постановление СНК СССР и ЦК ВКП(б) от 14 декабря 1932 г. «О хлебозаготовках на Украине, Северном Кавказе и в Западной области», свернувшее политику украинизации на Северном Кавказе и обвинявшее в «продовольственных трудностях» «буржуазно-националистические элементы» и «петлюровцев». Однако в этом постановлении нет ничего, кроме типичного для Сталина желания найти виновного. В данном случае — в сопротивлении коллективизации и уже начавшемся голоде.
На роль «козлов отпущения» вполне подходили украинские националисты, причем не только жовто-блакитные, но и «красные», которые воспринимались партийным руководством (в том числе и украинским) как чужие, а потому потенциально опасные элементы. Что же касается Кубани и сворачивания там украинизации, то не секрет, что наиболее сильное сопротивление колхозам было оказано именно в этом регионе. Неудивительно, что лучше и проще всего было обвинить в этом «националистов» и «петлюровцев».
Кроме того, что никто специально не морил голодом украинцев; при минимальном понимании советской системы и сталинского режима придется признать, что голод этот не был специально спланированной акцией. Голод — побочный эффект методичной реализации плана по переводу страны на новую систему хозяйствования. Создавалась экономика нового типа, которой требовалось абсолютно бесправное и привязанное к земле (по сути дела крепостное) крестьянство.
С потерями и затратами не считались и тем более не считались с людскими жизнями. Причем чем более развито было в регионе сельское хозяйство, тем круче были меры, тем сильнее напор. Потому и голод был в наиболее хлебных регионах. Собственно Украина пострадала только потому, что была одной из житниц Советского Союза. Это была даже не логика национальной борьбы, и даже не логика классовой борьбы, это была уже логика государственного подавления всех и вся.
Итак, никакого «голодомора» не было. Был страшный голод и был жестокий тоталитарный режим, но он был один для всех в бывшем СССР: и для украинцев, и для русских, и для евреев, и для грузин.
«Певцы голодомора» (люди, кстати сказать, отнюдь голодом не измождённые) по сути, наживаются на горе и страдании ни в чём не повинных людей, делают на них политический капитал, решают идеологические и геостратегические задачи. И конца этому паразитированию не видно. К тому же, на Украине приближаются выборы, а значит, снова будет разыграна карта «голодомора», снова он будет использован как против политических оппонентов внутри страны, так и против «вечно ненасытного российского империализма». Должен же быть кто-то виноват в плохой жизни. Нацию надо укреплять. Террор «голодомором» продолжается.
02.12.2003
Сергей Бойко
Запись сделана 06/12/2003
