Как сейчас помню...
Сегодня за время передвижения по городу два раза угодил под сильный дождь. От больших московских луж, которые не всегда перепрыгнешь, зонт не спасает, но настроение всё равно хорошее. И вот иду я по улице с промоченными ногами, а сам вспоминаю июнь восемьдесят шестого. Тот июнь запомнился на всю жизнь, с ним связаны множество воспоминаний — разных, весёлых и грустных, но одинаково значимых…
Июнь в том году, насколько я помню, был жаркий. Позади первый курс института, впереди — служба в армии. В каком роде войск придётся служить, вопрос даже не стоял, изначально было ясно, что направят в стройбат, так как советское государство не доверяло оружие идеологически неустойчивым гражданам. Конечно, было интересно, из какой точки на карте нашей Родины буду домой родителям в Загорск письма отсылать; впрочем, особо наперёд я не загадывал — будь что будет.
Уходить мы должны были 13 июня 1986 года, а незадолго до этого мы с ребятами узнали в военкомате, что стричься налысо необязательно, можно оставить на голове волосы длиной так в полсантиметра-сантиметр. До чего же мы были тогда наивные… :-)
Накануне отъезда соседка, работавшая в парикмахерской, постригла меня как раз в соответствии с тем, что я услышал в военкомате. Глядя в зеркало, я не мог удержаться от смеха — оттуда на меня смотрела чья-то круглая голова с коротким ёршиком волос. 13 числа, рано утром я вышел из дома и вместе с провожавшими меня родственниками отправился к военкомату. Позади остались 18 лет «домашней» жизни, впереди была полная неизвестность и непонятно на чём основанная уверенность, что всё будет хорошо.
Придя к военкомату, обнаружил там ребят, которым тоже выпало уходить в этот день. Многие были просто пьяными, некоторые — ну просто никакие. Всех провожали родственники, девушки и друзья, пытавшиеся криками подбодрить уходящих в неизвестность сыновей, женихов, товарищей. Одеты мы все были не просто, а очень просто, лишнего при себе тоже особо не было в полном соответствии с советами бывалых знакомых и сотрудников военкомата (ну там «колющих и режущих предметов при себе не иметь, одежду одеть какую попроще» и всё в таком духе). Прощание немного затягивалось, кто-то из повожавших уже пытался перелезть через стену во двор военкомата, чтобы отбить своих «забритых» товарищей и вернуть обратно в гражданскую жизнь… :-) Однако всё закончилось мирно и наш автобус выехал наконец в сторону Москвы.
Помню, что тогда удивился реакции своего организма на стресс — почти всю дорогу до областного сборного пункта я просто мирно проспал. Просыпался пару раз, когда автобус сворачивал с Ярославского шоссе на МКАД, ну и когда повернули с МКАДа в сторону города Железнодорожного, где находился этот сборный пункт. Там мы провели несколько часов среди таких же ребят, привезённых с разных концов Московской области.
И вот как раз на этом сборном пункте меня поджидало разочарование — нам всем велели постричься наголо в находившейся прямо в здании пункта парикмахерской. Самое обидное было не то, что наголо, а то, что нас забрили за наши же деньги. И вот за то, чтобы последний сантиметр волос с наших голов был убран машинкой, каждый из нас выложил по 3 рубля 40 копеек из своих заначек, что не могло не поразить вчерашних советских детей, знавших, что обычно за такую стрижку в мирное время брали, если теперь память не подводит, 8 или 10 копеек… Что и говорить, наивные мы были и не знали, что в военное время значение синуса может достигать четырёх… :-)
И вот нас, уже совершенно лысых, перетасовали и предоставили на некоторое время самим себе. Несмотря на то, что народ был самый разный, никаких особых происшествий не было, всё-таки маячившая впереди неизвестность длительностью в два года как-то умиротворяюще действовала даже на самые горячие головы. Потом, помнится, уже после обеда появились какие-то офицеры, которых нам представили как наших сопровождающих.
Тут я удивился в первый раз — у группы призывников, в которую я попал на сборном пункте, офицеры сопровождения оказались одеты в чёрную морскую форму. Название флота на фуражках указано не было... Второй раз я удивился, когда офицеры привезли нас из Железнодорожного в Москву на Ленинградский вокзал. Какое-то время мы сидели в зале ожидания. Некоторые ребята, отпросившись, бегали позвонить из телефона-автомата домой родным, а я сидел и думал, что вот буквально тут, в какой-то паре десятков метров от меня находится родной Ярославский вокзал, что сейчас, наверное, отходит какая-нибудь электричка в родной Загорск. Страшно не было, я вообще по своей наивности полагал, что раз уж вокзал Ленинградский, то, соответственно, вряд ли доведётся служить дальше Ленинграда, да и офицеры говорили нам, что далеко ехать не придётся (как будто они могли что-то другое сказать, чтобы мы разбежались :-)
В третий раз я удивился (и даже слегка насторожился), когда мы под присмотром офицеров подошли к поезду, на вагонах которого были таблички «Москва-Мурманск». Тут я понял, что служить доведётся не в Ленинграде, отнюдь… И чёрная форма офицеров стала понятной, и как-то стало ясно, что помимо Балтийского флота есть ещё и Северный. Одно было непонятно, а мы-то тут причём? Нас же стройбат ждал. Просто тогда я не знал, что и на флоте есть свой стройбат, и что именно в нём мне и доведётся служить.
Ехали мы в обычном плацкартном вагоне, было нас 100 человек призывников, из них лишь 7 было несудимые. В те годы государство ещё могло себе позволить проводить некую селекцию — вот этого в десантники, этого вот в ракетчики, а вот этого, если он судимый (даже условно), или в Бога верит — в стройбат. Вот и ехали в одном вагоне сто ребят, которым не довелось стать ни танкистами, не моряками, не связистами, а довелось стать военными строителями Северного флота. Несмотря на то, что у большинства ребят за плечами были условные или реальные сроки, ехали мы мирно и спокойно — народ не бузил, никто никому не мешал, конфликтов никаких не было. Первую ночь путешествия я проспал как убитый, а вот во вторую ночь почти не спал — ведь мы ехали уже по Северу, а я никогда до этого не видел полярного дня. На часах ночь, а за окном светло, как днём, и я всё разглядыл мелькавшие пейзажи…
Когда уезжали из Москвы, было жарко, а вот когда приехали в Мурманск, было… Ну скажем так — температура воздуха плюс четыре градуса выше ноля, с неба сыплет дождик напополам со снегом. Как говорится, почувствуйте разницу… Сев на автобус, поехали в Североморск, где нас разместили в 8-м флотском экипаже. Как я понимаю, эта воинская часть была распределителем для прибывших на Северный флот новобранцев, откуда по всему флоту распределяли поступивших призывников. Мы попали туда в выходной, кроме нас там уже было несколько сот человек, заниматься нами было некому, и остаток дня и всю ночь мы были предоставлены самим себе.
Насколько я помню, было относительно тихо и спокойно. Да, были стычки и конфликты, ночью несколько раз мы поднимались по сигналу «наших бьют» (и всё в таком духе), но всё оканчивалось лишь взаимными угрозами и размахиванием кулаками в воздухе, не более того. Выдали форму, гражданскую одежду забрали, деньги и личные вещи вроде электробритвы и часов можно было оставить при себе, хотя на выдаче формы служившие в «экипаже» моряки и пытались выманить у нас что-нибудь ценное, стращая по методу «всё равно по приезду в часть у вас это отнимут».
В понедельник в «экипаже» появились «покупатели» — приехавшие из гарнизонов офицеры-строители, которые должны были отобрать среди нас нужные им кадры. Офицеры выкрикивали фразы типа «Отделочники (варианты: „Каменщики“ etc.) есть?», народ откликался. Среди нас были и отделочники, и маляры, и каменщики, и крановщики, и водители. Многие к коменту призыва уже получили «корочки» по какой-нибудь специальности, кто в ПТУ, а кто и в исправительно-трудовых колониях. Больше всего было водителей, но именно на них спрос был наименьшим.
Ещё, пожалуй, были востребованы умеющие рисовать, потому как оформители клубов и красных уголков были нужны всегда и везде. Я ощущал себя, как писали Ильф и Петров, чужим на этом празднике жизни. Строительной специальности у меня никакой не было, школьная практика на заводе была за токарным станком, что здесь было не нужно, а в институте на первом курсе я всего-лишь успел освоить первый в своей жизни персональный компьютер Yamaha MSX да основы программирования на Бейсике, что, очевидно, было также малоприменимо в условиях, в которых мне предстояло прожить два года.
И вдруг один из офицеров спросил — «Кто-нибудь умеет печатать на машинке?» Народ озадаченно смолк, видимо, этот навык был среди нас далеко не самым распространённым :-) Тут я подумал — раз в институте при работе за компьютером научился более-менее бегло текст набирать, то, вероятно, и с обычой пишущей машинкой как-нибудь справлюсь. И я смело вышел вперед со словами «Я умею». Офицер обрадовался мне как родному, сказал, что заберёт меня с собой в Видяево, где я и буду служить, а через некоторое время куда-то исчез. Больше я его никогда не видел. Предсказание его почти сбылось через некоторое время, но это уже совсем другая история.
Через пару часов я в составе небольшой интернациональной группы направлялся на автобусе обратно из Североморска в Мурманск, оттуда мы должны были добраться до гарнизона, где предстояло служить и работать. Ехали мы под бдительным присмотром сопровождавшего нас казаха Молданазарова, к которому мы обращались уважительно «товарищ старший сержант». Расспрашивали его о части, где нам предстояло служить, какие там порядки, ну и всё в таком же духе, ведь ему оставалось служить полгода и знал он уже немало.
Когда отъезжали от Мурманского автовокзала на автобусе до Видяева, я немного потаращился в окно на город, затем на Кольский залив, а потом, как и тогда, когда отъезжали от военкомата в Загорске, просто спокойно заснул. По пути несколько раз просыпался и снова засыпал, а за окном всё мелькали сопки да озёра. Окончательно проснулся при проезде через два контрольно-пропускных пункта, сначала были пограничники, потом, уже недалеко от Видяево, моряки. Автобус остановился, и в него вошли… пришельцы. Самые настоящие, в блестящих скафандрах, лица не видно, в руках какие-то предметы, которыми они нас ощупывали. Дело ведь было в 86-м году, только что случилась беда в Чернобыле, и всех приезжающих в гарнизон проверяли, не «фонят» ли. Насколько помню, всё обошлось, с автобуса никого не ссадили, и через некоторое время мы оказались в Видяево.
Впереди был последний, самый короткий, всего в несколько километров, отрезок моего путешествия до залива Ара-Губа, где была расположена наша часть и где мне ещё лишь предстояло провести два года, насыщенные событиями, крайне важными для меня и во многом определившими мои взгляды на жизнь и отношение к людям…
Ну вот, хотел написать про северное лето, а получилось что-то совсем другое... Ну ничего, даст Бог, и про заполярное лето напишу как-нибудь... А пока вот две картинки, взятые мной с видяевского сайта.
* * * * *
P.S. Другие заметки на тему «моя армия» на этом сайте (в хронологическом порядке).
P.P.S. Заходите на сайт Ara-Guba.ru, созданный для всех, кто когда-либо служил или работал в Ара-Губе.
P.P.P.S. Если вы служили или работали в Ара-Губе, вступайте в нашу группу в «Одноклассниках». Заранее обращаю ваше внимание на то, что люди со страничками, закрытыми на «замок», или разрешающие писать только друзьям, в группу не принимаются.
Запись сделана 26/06/2004
