Текст Романа Носикова с сайта «На линии»
В кампании по переименованию станции московского метро «Войковская» есть несколько важных вещей, о которых надо знать, чтобы понимать, с чем мы имеем дело.
О том, что эта кампания носит технологический мобилизационный характер, я писал в прошлой колонке. Другим важным свойством этой кампании является чрезвычайная лживость.
Петра Войкова, непричастность которого к расстрелу уже давно доказана расследованием Генеральной прокуратуры, не просто выставляют виновником трагедии, но описывают как чудовище.
Достаточно заглянуть в статью о Войкове в «Википедии». Вся статья — в следах недавних правок, описывающих совершенно дикие выходки этого человека со ссылкой на ангажированную публицистику.
Нам рассказывают, что Войков очень любил расстреливать крестьян, обожал роскошную жизнь, с хохотом и ритуальными плясками добивал штыком царских детей и поливал их кислотой. И что вообще он Пинхус.
Какое отношение имеет это хтоническое существо к реальному Петру Войкову? Никакого. Тогда зачем всё это делается?
Мы тут ни при чем
Речь не о мотивах тех, кто заварил всю кашу. Их цель ясна и описана ранее. Речь о мыслях в голове любителя Страшной Правды. Что он находит такого приятного в рассказывании себе и нам про ужасного Пинхуса-детопоедателя?
Я скажу что. Его мотив — убедить себя, что он тут ни при чем.
Вся эта кампания по переименованию рифмуется с мотивом Очищения. Люди хотят иметь чистую национальную совесть. Без кровавых пятен и следов выданной по накладным кислоты.
Это не мы, не наши дедушки, не русский народ, мол. Это ужасные выродки устроили революцию, расстреляли царя. Мы тут ни при чем. Это ужасные нерусские пинхусы наползли из темных закоулков и совершили ужасные злодеяния.
Они не только не русские, но и вообще не люди. Посмотрите на ужасного Войкова! Мы так никогда не смогли бы поступить! Мы бы никогда не оказались в подвале Ипатьевского дома в кожанках и с наганами!
Что важно, противоположная сторона тоже не против немного пощеголять в белом. В их версии утешительного мифа вместо реального Николая Второго проживал некто «Николашка Кровавый», который был полностью и окончательно виновен в Ходынке, Кровавом воскресенье, а также в поражениях в Японской и Первой Мировой.
Он сам виноват, дескать! А вы знаете, что Николашка еще и ворон с кошками стрелял? Злодей. Так что и мы тут ни при чем. И наши предки тоже! Это всё Романовы-дегенераты. Уж мы бы никогда не оказались вместе с семейством и прислугой в подвале Ипатьевского дома!
Мы хотели бы иного
Если присмотреться, Петр Войков был умным, принципиальным и смелым человеком, выбравшим революцию как способ развить свою любовь к собственному народу. Он честно исполнял свой долг — так, как его понимал, вставал всегда на самые трудные участки работы и погиб при исполнении служебных обязанностей.
А Николай Второй был одним из авторов современного гуманитарного права, которое нам знакомо по Гаагской и Женевской конвенциям. Он любил семью, любил свой народ и страну. И делал это так, как мог, до самого конца. Ему выпало жить и править на сломе эпох, когда монархия неизбежно должна была быть уничтожена вошедшей в силу буржуазией.
Буржуазия добивалась того права, которое имеет по всему миру сейчас, — назначать власть и не нести ответственности перед народами, наживаясь на военных поставках, на «снарядном голоде», на смерти крестьян, рабочих и монархов.
Обе стороны хотели бы так всё устроить и так подправить в памяти, чтобы они и мы с вами не переживали о том, что произошло в том подвале. Чтобы мы жили, полагая, что мы тут ни при чем и что это нас никак больше не касается. Что мы покаялись и очистились. А то и вовсе ни в чем не виноваты.
Но правда в том, что, каким бы вы ни были большевиком, вы хотели бы иного. Вы не желали бы, чтобы кто-то похожий на вас стрелял в ребенка, в камердинера, во врача, в женщину, в собаку царя. Или даже в самого царя.
Вам бы хотелось, чтобы гражданин Романов с семьей жил и работал в Советском Союзе. Например, учителем. Или инженером. Чтобы Алексей Романович вырос и стал врачом — специалистом по гемофилии. Чтобы княжны вышли замуж и стали матерями советских космонавтов, ученых, писателей, дипломатов. Чтобы жил доктор Евгений Боткин. Чтобы выжила горничная и повар.
Разве нет? Значит, то, что произошло — это не наша мечта. Это не то, чего бы мы хотели.
Наши руки по локоть в крови
Произошла трагедия. Было совершено убийство. Оно многим напомнило то, что свершилось при восшествии на престол первого Романова. Печальна была участь Ворёнка — ребёнка Марины Мнишек и Лжедмитрия Второго. Трехлетний мальчик был повешен. Веса тела не хватало для должного затягивания петли, и Ворёнок умирал несколько часов от холода.
Ребёнок умер на глазах у всего народа, который разделил с первым Романовым ответственность за совершённое. Ребёнок умер, и, следовательно, вместо него не появился самозванец, который мог бы ввергнуть страну в смуту и погубить ещё тысячи детей.
Нашему народу — тысяча лет. В таком возрасте глупо и наивно притворяться новорожденным младенцем. Нет ничего пошлее, чем операция по восстановлению девственности. Это почти всегда верный признак шлюхи.
Наши руки по локоть в крови. И ноги по колено в грязи. Мы за нашу историю были рабами и поработителями, жертвами и убийцами, цивилизаторами и варварами. Мы те, кто мы есть, и никто другой. Глупо и недостойно отрицать себя самого.
Человек, который боится посмотреть в зеркало, — жалкое зрелище. Ложь самому себе — первый шаг к поражению.
Нам не нужна новая чистая одежда. Она нам не по возрасту и не по статусу. Нам не нужна операция по восстановлению исторической девственности. Мы не шлюхи.
Мы не должны забывать ни Петра Войкова, ни Николая Романова. Настоящих. Потому что мы с ними связаны.
Попытка отрицать свою причастность к тому, что произошло там, в подвале Ипатьевского дома, стремление забыться, перестать чувствовать собственное несовершенство — первый шаг по дороге в тот подвал.
Не важно, в какой роли. Это всё равно будет трагедия. И нашим потомкам будет неприятно.
12.11.2015
Роман Носиков
Сайт «На линии»
Запись сделана 12/11/2015
