Заметка из «Живого журнала» С. Г. Кара-Мурзы
И «правые», и «левые», и даже «националисты» сошлись в требовании честных выборов. Это стало столь всеобщим и обязательным, что никто не решается даже высказать сомнение. А ведь это требование предельно странное, как будто люди перестали соображать и идут за блуждающим огоньком. Магия слов или атрофия скептического разума?
Мы стали народом-лицедеем, играем роли, произносим чужие слова, но ведь надо вечером стереть грим, переодеться в свое потрепанное платье и вернуться на землю.
Ясно, что в населении накопилось недовольство по принципиальным вопросам, но по разным в разных группах. «Креативный класс», перспективы которого сумрачны, прильнул к нашей «демократической буржуазии», которую потеснили у кормушки «силовики и бюрократы». Он в томящем беспокойстве пошел на Болотную площадь требовать честных выборов. Это – средство компенсировать фрустрацию, реально нет никаких надежд на то, что эта «буржуазия», победив Путина, поделится с нашей креативной офисной молодежью.
Другая часть – большинство, но организованное гораздо хуже, считает, что «силовики и бюрократы» у власти все же есть меньшее зло, чем «буржуазия», показавшая свой людоедский оскал в 90-е годы. Люди из этой части пошли на Поклонную гору. И вот абсурд – главный лозунг и на их трибуне: «За честные выборы!»
Зачем этот лозунг? При чем он здесь? Кто хочет украсть голоса на выборах в марте, в чью пользу? Почему прямо не сказать, что это – митинг сопротивления попытке реванша лихих 90-х годов? Митинг в защиту меньшего зла, поскольку и ему понадобилась защита, и защитить его – в интересах большинства. А ведь этот лозунг – признание того, что выборы в Госдуму были нечестными, он - прямое обвинение Путину. Но разве в этом сейчас «суть времени»? Разве десяток-другой мест в Госдуме сейчас важнее угрозы резкой дестабилизации всей государственной системы, которая и так дышит на ладан? Этот лозунг дезориентирует людей и парализует их действия.
И ладно бы, если этот лозунг на обоих митингах был маской, ритуальным прикрытием истинных целей, как у ораторов на трибунах. Так нет, массы людей в него действительно верят и о нем напряженно думают. Как легко их отвели от главного, что происходит на их глазах!
Подойдем к вопросу с разных сторон. Итак, зовут на баррикады – ради «честных выборов» (прямо как в Сирии – «долой президента из алавитов!»).
Часть 1. Возможны ли честные выборы в том состоянии общества, которое переживает Россия?
Назовем лишь три признака этого состояния.
Во-первых, политическая система России коррумпирована настолько, что «коррупция стала системообразующей». В этом уверены почти все, но это «забывают». В этом образе коррупции есть преувеличение, хотя бы в том, что коррупция якобы гнездится «наверху». На деле она проросла во все слои, в разных формах. Мы даже не замечаем множества ее проявлений, и правильно делаем – иначе выжить невозможно. Мы не робинзоны – ни острова, ни Пятницы у нас нет – соучаствуем в коррупции. Но как в этих условиях может возникнуть и уцелеть такое большое и важное предприятие, как «честные выборы»? Ведь тут на кону ценности покрупнее, чем в банках. Почему же везде коррупция, а тут ее не будет?
Принимать коррупцию как норму, пусть даже ворча, и требовать «в порядке исключения» честности именно в выборах – немыслимая наивность. Или какая-то немыслимая манипуляция, циничное двоемыслие. При этом упор делают на подтасовке при подсчете голосов (трудно измерить ее величину, но не она решает дело). Выборы – это не опускание бумажки в урну, это – обдумывание и обсуждение программ, альтернативных векторов развития.
На деле партии или кандидаты, идущие на выборы, не могут внятно изложить свои программы. Их спокойное рассудительное объяснение заменено скандальными шоу с циничным посредником-краснобаем, который формирует тематику и стравливает выступающих. Это – профанация выборного процесса, которая целенаправленно искажает образ кандидатов (хотя и качество их программ оставляет желать лучшего, во многом из-за деформации массового сознания под влиянием манипулятивных СМИ). Но эту фундаментальную нечестность выборов как будто не замечают ни правые, ни левые.
Особенно удивляют националисты – они легко называют политический режим России «оккупационным», и тут же возмущаются, что «выборы нечестные»! И эти несовместимые образы у них уживаются в одной голове. Представляете – идет отряд партизан Ковпака, и на знамени: «За честные выборы!».
Во-вторых, в России произошло глубокое и тотальное отчуждение населения от власти. Ведь половина избирателей вообще не участвует в выборах – их разными способами отвратили от этой операции. И это - тягловая сила России. Уже поэтому выборы нельзя считать честными, но на это не обращают внимания – средний класс принял «правила игры» такой демократии. Но и те, кто идет на выборы, голосуют в состоянии стресса.
Вот выводы из доклада «Двадцать лет реформ глазами россиян» (Институт социологии РАН. М., 2011): «Самое распространённое по частоте его переживания – чувство несправедливости всего происходящего вокруг. Это чувство, свидетельствующее о нелегитимности в глазах россиян самого миропорядка, сложившегося в России, испытывало в апреле 2011 г. хотя бы иногда подавляющее большинство всех россиян (свыше 90%), при этом 46% испытывали его часто… На фоне остальных негативно окрашенных эмоций чувство несправедливости происходящего выделяется достаточно заметно, и не только своей относительно большей распространённостью, но и очень маленькой и весьма устойчивой долей тех, кто не испытывал соответствующего чувства никогда – весь период наблюдений этот показатель находится в диапазоне 7–10%. Это свидетельствует не просто о сохраняющейся нелегитимности сложившейся в России системы общественных отношений в глазах её граждан, но даже делегитимизации власти в глазах значительной части наших сограждан, идущей в последние годы…
В первую очередь в этой связи стоит упомянуть чувство стыда за нынешнее состояние своей страны. Стыд за страну … связан с отрицанием сложившегося в России «порядка вещей», «правил игры» и т.п., которые представляются людям не просто несправедливыми, но и позорными… Новой тенденцией последних лет является при этом практически полное исчезновение связи чувства стыда за свою страну и всего блока негативных чувств с доходом – если ещё пять лет назад наблюдалась отчётливая концентрация испытывающих соответствующие чувства людей в низкодоходной группе, то сейчас они достаточно равномерно распределены по всем группам общества, выделенным с учетом их среднедушевых доходов. Это значит, что если тогда эти чувства вытекали прежде всего из недовольства своей индивидуальной ситуацией, то сейчас это следствие несовпадения реальности с социокультурными нормами, широко распространёнными во всех слоях россиян, что также говорит об идущих процессах делегитимизации власти. При этом, в последние годы чувство стыда за свою страну довольно быстро нарастает».
Ну как может в этих условиях разумная власть допустить честные выборы? Люди переживают сильнейший стресс, их недовольство и отчаяние канализированы именно на власть, которая предстает в массовом сознании как «коллективный враг народа». В таком состоянии сами граждане не могут выступить как разумные и расчетливые избиратели. Часто люди признаются: «Я голосовал за … но с отвращением». Ничего себе, честные выборы.
Строго говоря, на основании такого доклада главной социологической службы следовало бы принять решение об отсрочке выборов, но это уже было невозможно, да и Хиллари Клинтон не разрешила бы. Но и устраивать спектакль честных выборов, которые неизбежно привели бы к резкому обострению всех противоречий в обществе, было бы безответственно. Повторять опыт октября 1993 года?
В-третьих, общество поражено аномией – социальной и культурной болезнью, приводящей к «безнормности» (отходу от нравственных и правовых норм), разрыву связей и утрате чувства ответственности (тип аварий и катастроф последних лет это хорошо показывает). Эта болезнь поразила все слои и общности, но все же мало-мальски организованным остался госаппарат, его кое-как восстановили «силовики и бюрократы». Но в тени действует едва ли не более организованная сила – преступные сообщества. Наше положение отягощено особенностями порожденной 90-ми годами аномии. Социолог-криминалист (В.В. Кривошеев) определяет ее так: «Специфика аномии российского общества состоит в его небывалой криминальной насыщенности… Криминализация общества – это такая форма аномии, когда исчезает сама возможность различения социально позитивного и негативного поведения, действия».
Как в этом состоянии обеспечить честные выборы? Да, избыточное участие государства ведет к некоторому сдвигу результатов в пользу власти. Но ведь у нас нет гражданского общества, которое на Западе выполняет контролирующие функции. Его там выращивали 300 лет, а у нас уже и надежды утратили на его возникновение – нет у нашей «буржуазии» протестантской этики. Кто же возьмет под свою крышу и под свое руководство избирательные комиссии, если отогнать от них «силовиков и бюрократов»? Именно преступные группировки – уже отвязанные от «силовиков». РФ в плоскости выборов станет одной большой Кущевкой. То-то будут довольны честные наблюдатели, которые возмущались грубостью функционеров «Единой России». Их для начала вилками поколют. И ведь трудно этого не понять!
Но самое главное – в другом.
Часть 2. Выборы в обществах «переходного типа»
После возникновения «современного Запада» как мощной агрессивной цивилизации, которая, как акула, может существовать только в непрерывном движении, все незападные общества и культуры были вынуждены модернизироваться – или быть превращенными в колонии (а многие и уничтоженными). Традиционные общества впали в перманентный кризис модернизации, который проходили по-разному в разных культурах. Везде произошел раскол на «западников» и «почвенников», а культура стала синкретической, что отразилось на всех институтах. Поскольку вполне западными они стать не могут, а Запад в ряде сфер их пока опережает, модернизация не может быть завершена, и все эти страны и народы живут в нескончаемом «переходном состоянии».
Одним из западных институтов, который стал для таких обществ настоящей миной, являются выборы западного типа – тайные и равные («один человек – один голос»). На самом Западе эти выборы вводили постепенно, по мере укрепления и государства, и гражданского общества – со многими цензами и ограничениями, с мощным воздействием СМИ, так что бедная треть вообще на выборы не ходит. А главное, там сложился средний класс в размере 2/3 населения, он разделился почти пополам, и каждая половина голосует за одну из партий, различия между которыми микроскопические. Они чередуются у власти, и общество идет галсами, как парусник, в целом не отклоняясь от курса. Никакого смысла фальсифицировать выборы там нет, поочередно уходить каждой партии от власти даже необходимо (чтобы «зафиксировать прибыль»). Да и опасно чиновнику фальсифицировать, т.к. смена партии у власти очень вероятна.
Но в традиционных обществах этих условий нет, в них ценность единства гораздо выше ценности конкуренции. Общества тяготеют к власти идеократической и долговременной, к одной главной партии (если они там есть). Появление конкурентов на выборах вызывает беспокойство, а затем и раскол. Сами многопартийные выборы приводят к тяжелому кризису государства. Поэтому в формат выборов вводят модификации, и они с точки зрения западной демократии становятся «нечестными».
Антропологи изучали это явление. Леви-Стросс пишет в «Структурной антропологии»: «Важно отметить, что почти во всех абсолютно обществах, называемых «примитивными», немыслима сама идея принятия решения большинством голосов, поскольку социальная консолидация и доброе взаимопонимание между членами группы считаются более важными, чем любая новация. Поэтому принимаются лишь едино¬душ-ные решения. Иногда дело доходит до того — и это наблюдается в разных районах мира — что обсуждение решения предваряется инсценировкой боя, во время которого гасятся старые неприязни. К голосованию приступают лишь тогда, когда освеженная и духовно обновленная группа создала внутри себя условия для гаран¬тированного единогласного вотума».
О нашем опыте скажем ниже, а вот исследования последних десятилетий. Антропологи видят в спектакле выборов перенесенный в современность ритуал древнего театрализованного государства, отражающий космический порядок, участниками которого становятся избиратели. С. Тамбиа, изучавший этнические конфликты, вызванные выборами, пишет: «Идея театрализованного государства, перенесенная и адаптированная к условиям современного демократического государства, нашла бы в политических выборах поучительный пример того, как мобилизуются их участники и как их преднамеренно подталкивают к активным действиям, которые в результате нарастающей аффектации выливаются во взрывы насилия, спектакли и танцы смерти до, во время и после выборов. Выборы - это спектакли соревнования за власть. Выборы обеспечивают политическим действиям толпы помпезность, страх, драму и кульминацию…
Процессии как публичные зрелища проходят в окружении «медленных толп» зрителей. Эксгибиционизм с одной стороны и восхищающаяся аудитория зрителей - с другой, являются взаимосвязанными компонентами спектакля. Митинги, завершающиеся публичными речами на открытых пространствах. Центральным элементом массового ораторства является энергичная декламация стереотипных высказываний с готовыми формулировками, сдобренными мифически-историческими ссылками, напыщенным хвастовством, групповой диффамацией, грубыми оскорблениями и измышлениями против оппонентов. Эти речи передаются и усиливаются до рвущего барабанные перепонки звука с помощью средств массовой информации - микрофонов, громкоговорителей, современных теле- и видеоаппаратуры. Этот тип шумной пропаганды эффективно содействует «демонизации» врага и появлению чувства всемогущества и правоты у участников как представителей этнической группы или расы…
В ходе подробного исследования, которое я в настоящее время веду по теме недавних этнических беспорядков в Южной Азии, я все более утверждался во мнении, что то, как организуются политические выборы и события, происходящие до, во время и после выборов, можно в известной степени обозначить через понятие ритуализации коллективного насилия».
В Африке это – типичный исход выборов, где-то в Азии научились договариваться. А что осталось бы от Китая, если бы правители разделили свою партию, как КПСС, на несколько, и устроили честные выборы? Но они еще опыт гражданской войны с родственной партией Гоминьдан не забыли.
У нас сейчас до «ритуализации коллективного насилия» во время и после выборов пока не дошло, но по тому, как рычали ораторы на митингах и как орут на телевидении, видно, что мы идем по этой дорожке. Мы свою историю быстро забываем.
Вспомним. В 1905 г. царь согласился на демократизацию, провели «честные выборы». Даже при урезанных избирательных правах, четырехступенчатых выборах для крестьян, бойкоте большевиков, эсеров и многих крестьянских и национальных партий 30% депутатов оказались крестьянами и рабочими. Но правительство не смогло вести с Думой диалог – и распустило первую Думу всего через 72 дня работы. Выбрали новую Думу – и снова разогнали, после чего выборы стали совсем «нечестными». И все равно Дума превратилась в штаб революции – Февральской.
После февраля сразу стали готовить выборы в Учредительное собрание. После Октября его выбрали по старым спискам, но ситуация уже изменилась, советская власть утвердилась. Учредительное собрание не признало декреты советской власти – и его распустили. Никто не охнул, но именно его депутаты, социалисты-революционеры, и начали гражданскую войну, опираясь на иностранную интервенцию – войну социалистов против социалистов.
СССР продержался, создав особую конструкцию выборного процесса («без выбора»: пришел, значит, «за»). Но в 1989 г. началась демократия, и устроили «честные выборы». Воздвигли вавилонскую башню Съезда народных депутатов, и за два года развалили СССР, а потом в России началась гражданская война в виде «шоковой терапии», которая в 1993 г. завершилась расстрелом Дома советов. В 1996 г. выборы были очевидно фальсифицированы, но никто не пикнул и не потребовал «честных выборов». Зюганов первым поздравил Ельцина. И правильно сделал – потому что тогдашняя президентская рать была в силе и начала бы большое кровопускание (кстати, нынешние пожилые «оранжевые» были бы в первых рядах карателей). Давайте сегодня задумаемся – надо ли было тогда начинать братоубийство ради «честности» тех выборов?
Я думаю, это было бы бессмысленно – не только потому, что жалко людей, а из-за неготовности оппозиции взять на себя бремя власти при отсутствии реалистичного проекта и организации.
В общем, в настоящее время российское общество находится в «переходном состоянии», и главная задача оппозиции – выработать новые формы оказывать давление на власть, чтобы заставить ее сдвигаться к решению задач национальной повестки дня в интересах страны и большинства. Для этого надо преодолевать аномию, изучать реальную структуру общества и налаживать диалог с консолидирующимися социокультурными общностями с помощью современных информационных средств.
Если уж придется свергать эту власть, надо быть к этому готовыми и теоретически, и организационно, и в кадровом отношении, а не пользоваться «оранжевым» тараном, чтобы потом сразу сдуться и посадить нам на шею очередного чубайса.
07.02.2012
С. Г. Кара-Мурза
«Живой журнал» автора
Запись сделана 07/02/2012
