Заметка Максима Соколова из газеты «Взгляд»
На вопрос о том, почему и мирские, и духовные власти России отнеслись к 100-летию со дня смерти гр. Л. Н. Толстого, мягко говоря, с прохладцей – aut bene, aut nihil и поэтому все больше nihil, можно ответить встречным вопросом.
А именно: «Как отмечать годовщину со дня смерти великого ересиарха?» Слово «ересиарх» тут употреблено в чисто номинативном значении – основатель ереси, т. е. подложного учения, самозванно именующего себя истинным христианством и отвергнутого Церковью. Каков в этом случае чин торжественных мероприятий?
В принципе, можно было бы сослаться на Лютера, отношение к которому Рима трудно назвать теплым, притом что в Германии его считают вторым величайшим из немцев. Считают, правда, не за 95 тезисов и все, что от этого произошло, но скорее за неоспоримо созидательный вклад в развитие немецкого языка и культуры. Единый хохдойч – творение Лютера, что позволяет юбилярствовать, предавая благоумолчанию иные аспекты его творчества. При всем преклонении перед величием «Войны и мира» и перед влиянием этой книги на русскую и мировую культуру все-таки это не создание единого языка, явившееся подножием к созданию единой великой нации. Других же юбилейно восславляемых ересиархов – причем восславляемых именно теми институтами, к совершенному уничтожению которых ересиархи призывали – история не упомнит.
Хотя, конечно, кроме трудности самой задачи, надобно учитывать, что, к счастью, великий ересиарх – вообще явление штучное и редкостное. Одного религиозного самозванства – этого добра у нас сколько угодно – тут недостаточно, нужно быть еще и действительно великим в своих талантах, которые в итоге оказались бы обращены на погибельное дело. Мелкая бездарность, сколь бы она ни была упорна в горделивом самозванстве, сильную ересь не произведет.
Еще одна причина благоумолчания в том, что годовщина выпала не рождения, а смерти. Годовщина рождения представляет юбилярствующим возможность выбирать из деятельности прославляемого самое лучшее и светлое, подвергая уважительному благоумолчанию не самое светлое и не самое достойное. С годовщиной смерти это всегда труднее, потому что смерть великого человека искони рассматривается как художественное или даже религиозное действие, и в годовщину смерти подвергать обстоятельства этой смерти благоумолчанию никак невозможно.
Между тем смерть на ст. Астапово невозможно не назвать лютой. Лютой не в смысле вражеских гонений, но в смысле, что люта смерть грешника. Худшему врагу нельзя пожелать смерти под телеграфное и синематографическое освещение с толпами, говоря нынешним языком, хомячков, устроивших у одра умирающего старика гигантский флешмоб с правом решать, кого допустить к умирающему, а кого нет. Причем делали это не проконсулы с игемонами и не толпа, собравшаяся смотреть на умирание, а вернейшие ученики и сторонники. Видеть такое при временных просветлениях сознания – может ли что быть страшнее и лютее. Когда умирающий еще при жизни видит издевательскую усмешку дьявола и ложь своих учений – это примерно как было с другим умиравшим через 13 лет на ст. Горки, о котором было сказано: «Господи, как темно и страшно возле одра сего». И как прикажете это дело торжественно юбилярствовать?
Можно приводить покаянно-опамятованные строки, написанные в «Духах русской революции» еще в 1918 г., всего лишь спустя восемь лет после ст. Астапово: «Толстой сумел привить русской интеллигенции ненависть ко всему исторически-индивидуальному и исторически-разностному. Он был выразителем той стороны русской природы, которая питала отвращение к исторической силе и исторической славе. Это он приучал элементарно и упрощенно морализировать над историей и переносить на историческую жизнь моральные категории жизни индивидуальной. Этим он морально подрывал возможность для русского народа жить исторической жизнью, исполнять свою историческую судьбу и историческую миссию. Он морально уготовлял историческое самоубийство русского народа».
Но достаточно в духе Гамалиила (Деян.5,38-39) напомнить простой критерий ереси: «Если это предприятие и это дело – от человеков, то оно разрушится, а если от Бога, то вы не можете разрушить его». В новом евангелии гр. Л. Н. Толстого объяснялось: «Отсутствие грубой власти правительств, имеющих цель поддержать только себя, будет содействовать общественной организации, не нуждающейся в насилии. И суд, и общественные дела, и народное образование – всё это будет в той мере, в которой это нужно народам; уничтожится только то, что было дурно и мешало свободному проявлению воли народов. Но если и допустить, что при отсутствии правительств произойдут смуты и внутренние столкновения, то и тогда положение народов было бы лучше, чем оно теперь. Положение народов теперь таково, что ухудшение его трудно себе представить. Так что, если бы и действительно отсутствие правительств означало анархию... то и тогда никакие беспорядки анархии не могли бы быть хуже того положения, до которого правительства уже довели свои народы... И потому не может не быть полезным для людей освобождение от патриотизма и уничтожение зиждущегося на нем деспотизма правительств».
Спустя всего лишь десять лет после ст. Астапово случилось другое событие. 11 ноября 1920 года Вооруженные Силы Юга России навсегда эвакуировались из Крыма, и на русской земле безраздельно воцарились большевики, отметив взятие Крыма массовой резней офицеров, сложивших оружие под честное слово красных. Схождение дат, понятно, условное. И до эвакуации из Крыма, и еще более – после нее творившееся на русской земле могло быть сопоставлено с новоевангельским «Никакие беспорядки анархии не могли бы быть хуже того положения, до которого правительства уже довели свои народы». Формируя соответствующее отношение к ересиарху и его учению.
При воспоминании этих двух дат – 100-летней и 90-летней – все эти новые евангелия и даже новые евангелисты меркнут в памяти перед простым стихом, написанным в эмиграции: «Зачем меня девочкой глупой // От страшной родимой земли, // От голода, тюрем и трупов // В двадцатом году увезли». Нынешнее забвение истории страшной родимой земли значительно хуже, чем так огорчившее многих милосердное благоумолчание годовщины тяжкой смерти великого писателя и великого ересиарха.
22.11.2010
Максим Соколов
Газета «Взгляд»
P.S. Другие заметки Максима Соколова на этом сайте (в хронологическом порядке)
Запись сделана 22/11/2010
