Заметка Максима Соколова из журнала «Эксперт»
Окончательный расчет со следами начавшегося при Екатерине II совместного русско-грузинского проживания начался сразу после 225−летия Георгиевского трактата между Российской империей и карталинским и кахетинским царем Ираклием Теймуразовичем. 23–24 июля ст. ст. / 4–5 августа н. ст. 1783 г. были подписаны основные и сепаратные артикулы трактата, 8 августа н. ст. 2008 г. последние остатки трактата были развеяны по ветру. В назидание потомкам осталось лишь воздвигнутое в 1983 г. на Тишинской площади в Москве к 200−летию трактата причудливое изделие совместной работы З. К. Церетели и А. А. Вознесенского, имевшее средь жителей столицы совершенно неудобное для печати название.
Мнение народов и их правителей бывает переменчиво, и в идеологии независимой Грузии (причем задолго до нынешнего подведения черты) трактат считается положившим начало двухвековому порабощению страны, от которого только нынче удается избавляться. Раз порабощение — Грузии виднее, но у нынешней концепции есть тот изъян, что она никак не объясняет, почему на протяжении всего XIX в. не наблюдалось не то что попыток избавиться от порабощения, но даже осторожных застольных бесед на эту тему. Если в Российской империи было так плохо, что мешало хотя бы помечтать об Антигеоргиевском трактате, отменяющем трагическую ошибку 1783 г. и закрепляющем отдачу под покровительство более просвещенного соседа. Хоть персидского шаха, хоть турецкого султана, которые вроде бы должны были явно превышать своей цивилизованностью русского царя.
Но странная особенность новогрузинской идеологии в том, что шах и султан не только не рассматриваются в качестве возможной и более благоприятной гипотетической альтернативы — они вообще никак не рассматриваются, как если бы в XIX в. их не было в природе. При том что прежде были. Шах Аббас доселе поминается как злодей, но дальнейшее — молчанье. Аналогичным образом лермонтовское «И божья благодать сошла // На Грузию! Она цвела // С тех пор в тени своих садов, // Не опасаяся врагов, // 3а гранью дружеских штыков» получается явной имперской пропагандой (писал бы лучше про немытую России и мундиры голубые), но сказать, что вовсе не цвела, а опасалась — не то что до 1783 г., тоже не получается. Т. е. изнывала, но изнывала вообще, вне какого-либо сравнения с предшествующей эпохой. Вероятно, сказывается остаточный стыд.
Повторимся, речь не идет об апологизирующей монархической историографии: «Манифест гласил, что император принимает на себя бремя управления Грузией не для приращения сил, не для корысти, не для расширения пределов и без того обширнейшей в мире империи, но считает священным своим долгом, вняв молению самих грузин, дать им и безопасность, и твердое, мирное управление». Речь идет о значительно более скромном утверждении историографии советской насчет прогрессивности присоединения Грузии к России. Если советские историки считали, что империя — это мир и что избавление от разорительных нашествий и ежегодной дани персам и туркам молоденькими девушками исторически прогрессивно, отчего же тут с ними и не согласиться. Если даже власть Белого Царя — зло, то уж в любом случае зло наименьшее. Если же нет — пожалуйте к шаху.
Можно было бы возразить: зачем поминать то, что быльем поросло. Чувство исторической благодарности не воскресишь, и отрезанный ломоть волен жить своими историческими мифами, пусть сколь угодно несообразными. Там и описание последних событий бывает не слишком сообразным, чего же требовать при взгляде на старину.
Речь о другом. Признавая очевидное — то, что Георгиевский трактат был во всяком случае выбором меньшего зла, выбором, подарившим Грузии век мирного развития (и вообще-то спасение от физического уничтожения), было бы легче понять нынешние коллизии с Абхазией и Южной Осетией, поскольку они зеркально воспроизводят старинные дела. Жалобы осетин на учиненное Саакашвили в Цхинвале удивительно воспроизводят жалобы давних времен «Шах-Аббас // Безжалостно, безбожно разоряет // Иверию! Султан Махмет турецкий // Обрек ее пожарам и мечу! // Ограблены жилища наши — жены // Поруганы — семейства избиенны — // Монастыри в развалинах — и церкви // Христовые пылают!».
Можно правозащитно объяснять, что поскольку осетин недорезали, то и поднятый ими шум чрезмерен, можно указывать, что на Кавказе все хороши (деяния абхазов и осетин в отношении поверженных грузин бывали ничуть не лучше), — это не отменяет того факта, что для сегодняшних Абхазии и Южной Осетии слово «Тбилиси» звучит точно так же, как для грузин XVIII в. слова «Стамбул», а равно «Испагань». Соответственно, агитируя в пользу демократической Грузии, можно прибегать — что и делается — к риторике, в конечном счете подразумевающей, что осетины не люди и что Кокойты — злейший контрабандист, связанный с путинскими силовиками. Как будто персы и турки считали грузин людьми и как будто персидские аналитики не указывали, что царь Ираклий Теймуразович — и контрабандист, и неверный пес, к тому же тесно связанный все с теми же петербургскими силовиками.
Указывать можно все что угодно, но, подобно царю Ираклию, что Багапш, что Кокойты (вкупе со своими подданными) находятся в Москве, чтобы подписать трактат, артикул первый которого гласит: «Торжественно навсегда отрицается от всякого вассальства или под каким бы то титулом ни было, от всякой зависимости от Грузии или иной державы и сим объявляет перед лицом всего света, что он не признает над собой и преемниками иного самодержавия, кроме верховной власти и покровительства Е. И. В.». Иного варианта, кроме протектората, — «Такой-то царь, в такой-то год // Вручал России свой народ» — ими не просматривается, поскольку всякая зависимость от шаха Аббаса на ближайшие лет сто исключена даже в теории. Смотри грузины на Георгиевский трактат более спокойно-исторически, им было бы легче понять, как дошло до нынешнего трактата.
Другое дело, что признательность — вещь преходящая, сношения с Грузией показали это наглядно, и никто не может ручаться, что в XXII в. не настанет переосмысление и нового трактата. Но сегодня, в дни 225−летия Георгиевского трактата, никто не в состоянии предложить иного достойного пути, кроме закрепленного в письменных артикулах верховного российского покровительства.
18.08.2008
Максим Соколов
Журнал «Эксперт»
P.S. Другие заметки Максима Соколова на этом сайте (в хронологическом порядке)
Запись сделана 18/08/2008
