Домашняя страница: сайты, записная книжка и фотоальбом

Честертон, Льюис, Антоний

Заметка с сайта «Православие и мир»


Кем-то было удачно подмечено, что в 20-м веке, среди всех проповедников Евангелия в Великобритании, (а их там в это время было немало) лишь голоса трех людей были расслышаны и глубоко приняты. Эти проповедники: Честертон, Клайв Льюис и митрополит Антоний (Блюм). Стоит присмотреться к этим трем «последних из могикан», поскольку именно в трудах, подобных тем, что понесли они, нуждается любое общество, сохраняющее свою связь с Христом и Церковью.

Честертон и Льюис — миряне. Они не занимают никакого места в иерархии, не связаны корпоративной этикой, на них не лежит печать школьного, специального образования. Поэтому они специфически свободны. Там, где епископ и священник трижды оглянутся на мнение вышестоящих, на возможный общественный резонанс, и проч., эти двое говорят, что думают, подкупая слушателей простотой и смелой искренностью. Они говорят не в силу необходимости, не в силу обязательств, наложенных саном и положением в обществе, а в силу одной лишь веры и сердечной обеспокоенности.

Невольно вспоминается наш отечественный «рыцарь веры», как называли его с уважением даже враги, а именно — Алексей Хомяков. Он боролся за Церковь не потому, что окончил Академию, а потому, что жил в Церкви и Церковью. В области учения о Церкви никто из иерархов не был так свеж, как этот мирянин.

Впрочем, Хомяков, хотя и поэт, в богословии он был именно богословом, а отнюдь не богословствующим сочинителем. Он писал не статьи и очерки, а большие серьезные труды. Честертон же и Льюис богословами были вряд ли. Каждый из них начинал, как поэт. Но известность они приобрели, один, как журналист, эссеист и критик, второй, как писатель и истолкователь христианских основ, некий катехизатор с академическими знаниями.

В отличие от них обоих, митрополит Антоний — не писатель и не профессор, не журналист и не полемист. Он — свидетель. Его слова, это всегда свидетельство о том, что, казалось бы, известно с детства. Но владыка-митрополит умеет всегда дать известному ту глубину, на которую редко кто нырял. Прочувствованно, с большой силой достоверности, проистекающей из личного опыта и глубокой убежденности в правду произносимых слов, он всякий раз открывает слушателю евангелие заново. Слово Божие в его устах никогда не сухо и никогда не скучно. Он не размахивает цитатами, словно дубиной, устрашая несогласных. Но он возливает слово, как елей, он врачует души от язв неверия, суетности, безответственности.

Все трое не родились христианами, но стали ими. Каждый из них способен на честный рассказ о своих сомнениях, о поиске Бога и обретении Его. Эта подкупающая честность способна прикоснуться к самой сердцевине современного человека, который боится традиции, для которого христианство «слишком отягчено» грузом минувших эпох. Изнутри традиции, не отвергая ее вовсе, скорее утверждая, трое благовестников воскрешают чувство евангельской свежести. В их устах Новый Завет поистине Новый, а Евангелие — благая весть и лучше не скажешь.

Любопытно, что, в отличие от Честертона и Льюиса, митрополит Антоний ничего не писал. Он действовал сократически, спрашивая, отвечая, замолкая по временам и размышляя вслух перед лицом Бога и собеседников. Это потом его речи превращались в книги, благодаря усилиям друзей и почитателей. Благо, он жил в эпоху средств аудиозаписи, и усилия скорописцев не требовались. Кстати, об эпохе. Технический прогресс, увеличение народонаселения, распавшаяся связь времен и обще смятение. Кто не ругал новейшую историю и духовную дикость современного людского муравейника? «Железный век — железные сердца». Но эта эпоха все же позволяет тиражировать речи мудрых с помощью технических средств и доносить эти речи до тысяч и миллионов слушателей.

По-хорошему нужно, чтобы в каждом городе был свой митрополит Антоний, в каждом университете — свой Льюис и в каждой газете — свой Честертон. Но это — по-хорошему. А если по-плохому? А по-плохому люди такие являются редкостью, и была бы для многих непоправимой утратой та ситуация, при которой их слышало только ближайшее окружение. В средние века при неграмотности большинства паствы, при дороговизне книг и отсутствии массовых коммуникаций все зависело от возможности послушать мудрого человека вживую. Сегодня, удаленные друг от друга временем и расстояниями, мы можем назидаться благодатным словом при помощи книг и различных аудио-видео записей. Все трое это понимали. Все трое в разное время и с разной интенсивностью выступали по радио с беседами, лекциями и проповедями. Они, то есть, вполне современны, чтобы быть понятыми сегодняшним человеком, и вполне устремлены в вечность, чтобы не угождать минутному вкусу, но защищать Истину или возвещать Ее.

Нам нужны эти трое, конечно же, с другими фамилиями. Нужны фехтовальщики, подобные Честертону, готовые извлечь из ножен отточенную шпагу неоспоримых аргументов и принудить к сдаче любого скептика или недобросовестного критика, хулящего то, чего не знает. Этот формат наиболее подходит для всех видов журналистики.

Нужны профессора, гораздо уютнее чувствующие себя в компании древних рукописей, нежели на автобусной остановке. Эти, зовя на помощь бесчисленный сонм живших ранее писателей и поэтов, способны представить взору людей, учившихся «чему ни будь и как ни будь» христианство, как плодотворную силу, во всех эпохах зажигавшую сердца и дающую радость.

Нужны, наконец, епископы, способные говорить о Христе не сверху вниз, а лицом к лицом, не как учащие, а как независтно делящиеся Истиной.

Эти трое нужны для общества, считающего себя образованным и умным; общества, даже несколько уставшего от своего всезнайства и, подобно Пилату, пожимая плечами, спрашивающего: Что есть Истина? Для простых людей нужны простые проповедники. Но простота исчезает. На ее место приходит недоучившаяся спесь, всегда готовая спорить с Богом по причине недоученности. Приходит привычка произносить легкие слова о тяжелых темах и давать чужие, лично не выстраданные ответы на вечные вопросы. Вот им то, людям, заразившимся метафизической несерьезностью, и полезно было бы за одним из жизненных поворотов повстречать кого-то из этих трех: Честертона, или Льюиса, или митрополита Антония. С другими фамилиями, конечно.

Протоиерей Андрей Ткачев
26.01.2011

Сайт «Православие и мир»


Запись сделана 26/01/2011

Навигация по записной книжке:

Поиск по сайту

Навигация по сайту: